-
Александр Ильясович, добрый день! Ипотечное кредитование, сейчас это достаточно
сложный процесс как для населения, так и для банков в том, чтобы выдавать и
расширять этот сегмент. Какова позиция Сбербанка?
Вопрос
глобальный. До прошлого года мы не были активным игроком на рынке
строительства. Единственное, где мы присутствовали на стройке, это промышленное
строительство. Почему мы не выходили на рынок строительства, потому что были не
очень понятными две составляющие. Первая – это маркетинговая емкость и ценовой
коридор стоимости квадратного метра, т.е. какое жилье будет покупаться,
соответственно, по такой стоимости оно будет покупаться. Есть ли понимание
того, что условно построенный дом будет полностью продан? И второе – это работа
с самими застройщиками, исходя из очень волатильного рынка и волатильного
спроса и, соответственно, высокой долговой нагрузки у большинства застройщиков,
было очень сложно формировать какие-то долгосрочные отношения с застройщиками.
Начиная с прошлого года мы видим, что, в целом, рынок обрел свои очертания,
т.е. более понятный рынок спроса, соответственно застройщики большей частью
решили свои проблемы, те, кто решил свои проблемы, показывают свое качество.
Качество менеджмента, качество стройки и способность к выживанию.
Соответственно для нас уже формируется поле, где Сбербанк может начать
финансировать как застройщиков, так и рынок ипотеки. Один из факторов, что
тормозил наш выход на рынок ипотеки – это извечная проблема долгосрочного
тенге. На сегодняшний день она в большей степени уже решаема. В первую очередь
за счет того, что у нас больше доверия со стороны населения, увеличивается база
депозитов со стороны клиентов, которые формируют долгосрочную позицию в тенге.
И второе, это с точки зрения политики Нацбанка, который начал проводить
аукционы по средствам пенсионного фонда, которые также формируют долгосрочную
пассивную базу в тенге. Таким образом, у нас есть все входящие условия для
того, чтобы работать на этом рынке. С точки зрения ипотеки, столько анекдотов
пришлось услышать, поэтому для себя мы дополнительно также строим некие модели,
дополнительную оценку с тем, чтобы нашему клиенту, может быть, подсказать не
идти на дополнительный риск в части кредитов.
-
Если говорить о длинных тенге и тенге в принципе. Понятно, что сейчас ситуация
не такая, как была полгода назад, когда не хватало фондирования в тенге, на
данный момент, на Ваш взгляд, какая ситуация сейчас? Насколько хватит этих
длинных тенге? И насколько сказалась девальвация на банках? Люди пришли
забирать деньги или, наоборот, пришли переводить свои тенговые депозиты в
долларовые?
-
Если говорить о девальвации, то сама процедура абсолютно неприятная для всех. В
том числе я имею в виду и Нацбанк, и правительство, и банки, и населения, и
предприятия. Но, так или иначе, процедура вынужденная. Если говорить про
Сбербанк, то всегда очень осторожно относимся к риску, и на операции с
повышенным риском мы не идем. Поэтому мы изначально не играли на курсе. Т.е. в
рамках управления нашими активами у нас сбалансированная политика с тем, что,
сколько у нас пассивов в тенге, столько и активов, сколько пассива в долларах,
столько и актива. На разнице именно в этой структуре мы для себя не формировали
прибыли. В этой логике девальвация привела к тому, что мы точно не
отфискисровали убыток, второе, соответственно, что нам дала девальвация, на тот
момент на 6% увеличилась структура пассива доллара, соответственно, для этого
необходимо было поменять политику с точки зрения размещения активов. По рынку
долгосрочной ликвидности, здесь, наверное, ключевым фактором является понимание
стабильности ситуации в том нестабильном мире, в котором мы сейчас живем.
Поэтому говорить о каких-то долгосрочных прогнозах – это очень неблагодарное
дело. Важно, наверное, в рамках работы каждого банка формировать какую-то
сбалансированную политику. Понимать риски, правильно их оценивать и выстраивать
работу с точки зрения того, чтобы гарантировать некую стабильность. Эта задача
стояла перед нами всегда. В текущих условиях, пока все экономические
предпосылки к тому, что мы можем формировать долгосрочную базу активных
операций в национальной валюте. Благодаря этому мы пошли на рынок ипотеки.
Благодаря этому мы пошли в инновационные проекты. Мы участвуем в госпрограммах.
-
Много сейчас говорят о взаимных санкциях между Россией и западными странами.
Какое-то влияние, на Ваш взгляд, коснётся если не всех казахстанских банков, то
Сбербанка в Казахстане в частности?
-
Пока из того что мы имеем, первое, если говорить в отношении Сбербанка, сами
санкции лежат в основе деятельности Сбербанка, т.е. это некое политическое
действие. Поскольку в этих санкциях не лежит сама природа и экономика
Сбербанка, то для себя мы рисков для жизнедеятельности Сбербанка не видим. Ну,
первое - санкции касаются только рынка долговых инструментов свыше 90 дней. В
нашей структуре пассивов - это не более 3%, если говорить в целом за группу.
Если говорить за дочерний банк, то, в принципе, у нас таких пассивов вообще
нет. Второе - соответственно санкции не касаются работы с платежными системами
обязательств по торговому финансированию, в том числе по аккредитивам и
гарантиям. Таким образом, все поле по работе, по экспорту и импорту остается
открытым. Т.е. здесь это нормальное экономическое зерно, которое позволяет
работать не только экономике банка, можно говорить в целом об экономике России,
экономике Казахстана и экономике Европейского союза. Потому что на объем
экспортно-импортных операций приходится достаточно большая часть и у Казахстана,
и у России, и у Европейского союза на взаимной торговле. И вы правильно
говорите, что мир настолько интегрирован, что каждый жить по отдельности уже
навряд ли сможет. Глобальных рисков нет. Вопрос в том, чтобы политика дальше не
уходила глубже и глубже в экономику, тогда риски могут быть существенны, причем
эти риски могут быть для всех участников этих отношений.
-
О национальной карточной системе, которая, возможно, однажды будет введена в
России, вместо платежных систем Виза и Мастер кард. Вообще, в принципе
возможно, что это как-то затронет Казахстан?
-
Я тоже очень внимательно слежу за ситуацией в России, и вижу то, что есть
большое желание создать национальную платёжную систему в следующем году. На мой
взгляд, если она появится, то это будет дополнительное преимущество,
дополнительная услуга, потому что ведь речь не идет о том, чтобы сделать
безальтернативную основу. На сегодняшний день мы являемся полноценным членом
Визы, Мастер кард, сейчас прорабатываем членство в Юнион пэй - китайская
платежная система. Если появится еще российская платежная система, то нашим
клиентам будем предлагать еще и четвертую возможность - в случаях поездки на
территорию Российской Федерации использовать также и карточку российской
платежной системы. При том, что счет, открытый в банке, позволяет перебрасывать
деньги с одной карты на другую, и ключевым здесь является наличие счета в
банке.
-
С каким результатом вы планируете к концу года подойти?
-
Традиционно мы были сильны и в корпоративном бизнесе. Отдельным направлением у
нас идет развитие экспортно-импортных операций. В прошлом году мы создали
отдельное подразделение интернешнл-деск, которое изначально было нацелено на
работу экспортно-импортных операций с Россией и Турцией. Как вы знаете, в
Турции у нас есть дочерний банк – Денизбанк, в России материнский. В этом году
мы дополнительно расширяем линейку возможностей работы с Китаем, и,
соответственно, с Дубаем и Абу-Даби. Таким образом, с одной стороны, казахстанским клиентам мы готовы предложить
возможности и линейку обслуживания в этих странах. Ну и с другой стороны,
инвестиции из этих стран также готовы выступить проводником для того, чтобы эти
инвестиции вкладывались в поле Казахстана.
Таким образом, проводя какую-то промежуточную черту, до конца года еще
далеко. Но промежуточные итоги полугодия уже говорят о том, что у нас розничный
портфель вырос на 40%. Корпоративный портфель вырос на 15%, это то, что выдал
дочерний банк. Помимо этого мы активно привлекаем инвестиции и с российского
банка, а там цифры приближаются уже к отметке 3 млрд долларов, это только по
итогам первого полугодия.